Тяжелые времена

Ещё один давний рассказик

Становилось всё холодней.
Бьюк и Дэла лежали уже внутри огромного агрегата, который не так давно извергал целые водопады тепла. Прошло шесть часов с тех пор, как агрегат перестал монотонно гудеть и начал остывать. Чтобы согреться Бьюк и Дэла всё ближе и ближе пододвигались к нему, а потом и вовсе залезли внутрь. Это было опасно, да что ж поделать, если на улице зима и солнце совсем не греет тела двух бомжей.
Но вот они перестали дрожать от холода и, засыпая, Бьюк понял, что это последняя ночь в их жизни. Рядом, прижавшись к нему, лежала любимая Дела и замерзала, а он был бессилен её спасти. Горькая маленькая слезинка выкатилась из его глаза, Бьюк поспешно смахнул её и погрузился в воспоминания.
И вспомнил он, как впервые встретил Делу, как пересеклись их взгляды, как возникла в нём любовь. Вспомнил как в первый раз держал на руках малютку - дочь Юллу, вспомнил сына Бирка. Вспомнил, как они росли, как на глазах хорошела Юлла и как сын превращался во взрослого, красивого, умного сильного мужчину. Вспомнил, как через два года после начала тяжелых времён проводил обоих детей куда-то далеко - туда, где лучше.
Уже прошло семь лет с начала тяжелых времён, а за эти семь лет и вспомнить то было нечего, только муки да нищета. Бьюк вспомнил только, как говорили люди о ПЕРЕМЕНЕ, а он смеялся над ними и думал, что всё будет в порядке, ведь по-другому то и быть не может.
От детей не было никаких вестей, да к тому ж развалился старый дом Бьюка и Делы, а потому они давно уже бродили по городу в поисках тепла и еды.
Бьюк поглядел на Делу – она уже заснула, что б больше никогда не проснуться и ему уж было пора уснуть навеки.
-Прости меня, господи – сказал Дьюк и закрыл глаза.

Техник пришёл в помещение АТС утром.
- М-да, батареи скоро сдохнут – сказал он, кутаясь в куртку с заплаткой на спине. В соседней независимой республике через полтора месяца должны были состояться выборы президента. И президент решил умаслить свой народ и повелел до выборов не отключать свет в республике два раза в сутки. Но закон сохранения энергии действует даже в самых наисувереннейших государствах и поэтому пришлось отрубать подачу электричества в соседнюю республику. А та республика платила валютой за импортируемую энергию, так что народ должен был вполне оценить щедрость президента. Впрочем и у президента, и у его подручных денег в чулках уже и без того хватало. Но подручные всё равно втихую ворчали на босса, дескать, с жиру бесится – деньги на ветер бросает. Выборы это же дело техники – вычислительной, не зря ведь была создана ГАС (Государственная Автоматизированная Система) обдуривания населения.

Электричество в помещении АТС, как и во всём городе, отключали на восемь часов днём и на восемь – ночью. Чтобы батареи успевали заряжаться, техник увеличил напряжение до 72-х Вольт и это помогло. Но электролит в батареях кипел и быстро испарялся, а значит нужно было часто подливать дистиллированную воду. А где её взять? Дистиллятору нужно электричество и вода. Электричество слишком часто выключали, а водопровод перестал действовать уже как три года, существовали только два работающих крана на всю улицу. И была очередь граждан с вёдрами у этих кранов. Какое-то время выручала горбольница, там был свой дистиллятор и действующий водопровод. Но потом директор больницы сказал, что бесплатно воду больше давать не станет, а телефоны в больнице должно оплачивать государство.

- Ну и **** с ними. За что боролись, на то и напоролись – сказал техник и решил подмести пол в помещении АТС, дабы согреться. Паровое отопление в здании и в былые времена работало кое-как, а после суверенизации котельную и вовсе разобрали. Техник сделал из нагрузочных сопротивлений электрическую печку и держал её включенной постоянно, да что с того, свет то опять отключили. Был уже март, но в горах выпал снег и приключился заморозок, так что холод был ещё тот. Хорошо хоть, что в комнате ветер не дул - стекла юные сторонники суверенитета расколотили только в окнах первого этажа полузаброшеного здания. Окна второго этажа пока не тронули, вероятно, оставив на сладкое.

- Ширк, ширк – успокаивающе напевал веник.
- Надо и под печкой подмести, а то Сергей Алексеевич на ней позавчера кашу варил, накрошил наверно – подумал техник. А когда отодвинул печку в сторону, то увидел двух замёрзших мышей.
- Тяжелые времена – только и промолвил станционный смотритель, а потом понёс мышек на боковой крышке от стойки В – 3 – 3. Нёс и напевал похоронную мелодию…

* * *

http://history-life.ru/post97054632/

Убийство

Этот рассказик я написал в первой половине двухтысячных и пожалуйста не разрешайте детям читать это:

Я убил, убил жестоко, убил безжалостно, хотя убиваемый человек на коленях просил его не трогать, плакал и звал маму. Возможно, запоздалое чувство раскаяния и смягчающие обстоятельства позволяют мне надеяться на прощение, но это уж решать не мне. Расскажу, как это случилось и вы сами скажете: достоин я прощения или нет.

Этим утром я проснулся поздно, часов в десять, в доме стояла непереносимая духота. Хотелось пить и я полез в холодильник, грезя о стаканчике холодного молока, пакет с молоком лежал на нижней полке. Но едва я только открыл его, по комнате разнёсся жуткий запах. Пахло то ли кислятиной, то ли дохлятиной. Ясно помню искреннее выражение лица продавщицы, утверждавшей вчера, что молоко свежее. Схватить бы этот пакет, да бегом в магазин, да вылить «молоко» за шиворот, за шиворот этой твари. Но я выкинул пакет в мусорное ведро и решил попить сока. Налил полстакана этой жидкости янтарного цвета и поднёс стакан ко рту. Мой нос опять некстати учуял запах, пахло средством для мытья посуды, а никак не абрикосами. Прочитав текст на упаковке сока, я узнал, что он целиком изготовлен из веществ идентичных натуральным, только вода в нём была водой, а не «водой идентичной натуральной». «Сок» отправился по тому же адресу, что и молоко. А в подсознании всё настойчивее зудил призрак стакана, наполненного холодным молоком. Мне хотелось молока, не жирного, без пенки, приятного холодного молока.

И я пошёл в магазин, а во дворе на меня злобно залаяла соседская собака. Сколько раз просил соседа не выпускать её гулять одну или хотя бы намордник надевать! Но сосед не слышал меня, вернее не хотел услышать, он считал свою псину ангельским созданием, неспособным и котёнка обидеть. Собака перегородила мне дорогу и лаяла так, как будто я ей был должен миллион и всё не отдавал. Пнув оборзевшее животное, я пошёл дальше. Собачара поскулив немного, рванулась ко мне и тяпнула мою ногу. Прокусила почти до самой кости, сволочь. Я вытащил из кармана, купленный недавно электрошокер и ткнул им в морду животного. Псина дёрнулась и отскочила в сторону. Через полминуты собака вновь побежала на меня. Я прижал шокер к её шее, острые иглы вонзились прямо в кожу животного. Минуты четыре я держал кнопку включения нажатой, собаку трясло и стало вонять палёным. Когда я отдёрнул шокер, псина, как подкошенная, свалилась на асфальт. Можно было идти за молоком, но не прошёл я и ста метров, как услышал за спиной злобные крики хозяина собаки. «Как они похоже лают, псина и её хозяин» - подумал я и повернулся лицом к соседу. Тот бежал в мою сторону, сжав кулаки и явно не собирался цивилизованно выяснять отношения. Лучшая защита – нападение. Я дождался, когда сосед окажется рядом, сделал шаг в сторону и подставил ногу. Подножкам я обучался ещё в школьных коридорах и освоил это ремесло достаточно хорошо. Соседушка с размаху шлёпнулся лицом об асфальт, а когда он приподнялся, то получил ещё мощнейшей пинок в зад. Решимость отомстить за «бедное животное» мигом исчезла с лица собаковладельца и, завывая от страха, он на четвереньках «улепётывал» в сторону своего жилища.

Чего только не натворишь, когда день начинается с тухлого молока. Но нужно было идти и я в задучивости побрёл дальше. Подымаясь по ступенькам, ведущих на главную улицу городка, я столкнулся с девушкой лет двацати, одетой во что-то попугайски разноцветное.

- Смотри куда идёшь, ур-род! – заорала она.

- Сама смотри, курица ё…! – ответил я, собираясь идти дальше. В руках незнакомки появился пистолет и его дуло смотрело мне прямо в лоб. Молниеносно я выдернул шокер из кармана, прислонил его к боку незнакомки и нажал кнопку. Двадцать секунд спустя девушка выронила пистолет и с криками ужаса побежала прочь. Положив дамский пистолетик в карман, я продолжил движение в направлении на магазин. Когда я проходил мимо местного бара, из двери заведения вывалился пьяный чернокожий молодой человек. Юноша начал танцевать среди улицы, напевая какой-то идиотский мотив, потом он повернулся спиной ко мне и я увидел, что его джинсы имеют прорези, сквозь которые видны икры. Молодой человек вилял задницей и временами поворачивался ко мне лицом, что бы показать язык. Выстрел из дамского пистолета прогремел неожиданно для него, а пуля прошла через мягкие ткани его зада. Широко раскрыв глаза, юноша повалился на тротуар, а впереди меж тем был уже виден магазин. Когда я входил внутрь из-за спины послышался крик: «Стой или буду стрелять!», оглянувшись, я обнаружил сзади молодую полицейскую леди. Её крик был звонок, а тембр голоса преисполнен благозвучными аккордами. С полицией лучше не ссорится и поэтому, повинуясь полицейской даме, я остановился и поднял руки за голову. Леди из полиции начала читать мне нотацию, я бы рад слушать её часами, но свои аргументы она подкрепляла резкими ударами резиновой дубинки. Ужасно больно, а в глазах начали бегать красные круги.

- Простите леди – сказал я и побежал прочь. Сзади слышались хлопки выстрелов, но пули пролетали мимо меня. Прорвавшись, через какую-то щель я попал в маленький дворик прачечной, из её открытых дверей доносился монотонный шум стиральных автоматов. Внутри было безопасней и мне показалось правильной идеей спрятаться за одним из стиральных агрегатов. Минут через пять, отдышавшись, я вылез из укрытия и двинулся по коридору, ведущему к обитой кожей двери. За ней оказался туалет, у большого зеркала стояла мадам средних лет и красила губы, помадой истово-красного цвета.

- Ах ты ж … проклятый, куда ни пойди вcюду … долбаные ходют – заорала она.

- Извините, я не туда попал – ответил я ей.

- Все вы так говорите, а попадаете всегда туда, вам больше ничего и не надо кобелям …вым – кричала тётка.

- Я уже ухожу – сказал я ретируясь.

- Что от страха … упал – прошипела она и повернула лицо. Я узнал её - это была продавщица, всучившая мне вчера протухшее молоко.

- Вали, вали, … дырявый – прокричала она, потной жирной рукой подталкивая меня к двери. И уж совсем нельзя себя было сдержать, закипела ненависть, а злоба стала размером со слона. Развернувшись, я пнул её туда, она упала и запричитала, вспоминая мамочку. Потом встала на колени и начала своим противным голосом умолять отпустить её. Но тут мой нос учуял тот самый отвратительный запах пропавшего молока, не знаю откуда он здесь взялся. Под градом моих пинков, тётка снова упала на пол и свернулась в три погибели. Она закрывала руками своё лицо, но поздно – размазанная по нему яркая помада смешалась со столь же яркой кровью. Я пинал её ещё долго, она уже потеряла сознание и дёргалась в конвульсиях. Но вот тётка перестала двигаться, не отреагировала на мой пинок и тут ко мне пришло осознание того факта, что я убил человека. О ужас ужасов!

Час я сидел в оцепенении, а потом встал и начал действовать. Нашёл канистру бензина, облил им продавщицу и поджёг. Пламя быстро превратило женщину в чёрную продолговатую головешку, туалет наполнил едкий дым. Я стоял и смотрел, как догорает огонь. «Труп надо спрятать» - всплыла откуда-то мысль. Где-то во дворе ландромата валялась лопата, я собрался за ней. Но тут на экран выскочила надпись: «Время закончилось, нажмите клавишу <Esc> для перезагрузки. Демоверсия игры имеет ограничения по времени, если вы хотите купить полную версию, то посетите страницу www.*.com»

* * *

P.S.: для тех кто не в курсе. Рассказик навеян мерзкими ощущениями от демо-версии игры “Postal 2”. В реальной жизни я людей не убивал. И слава Богу!